(10)Вы­зва­ли на обык­но­вен­ный пожар…

(11)А те­перь – кли­ни­ка острой лу­че­вой бо­лез­ни... (12)После опе­ра­ции по пе­ре­сад­ке кост­но­го мозга мой Вася лежал уже не в боль­нич­ной па­ла­те, а в спе­ци­аль­ной ба­ро­ка­ме­ре, за про­зрач­ной плёнкой, куда за­хо­дить не раз­ре­ша­лось, по­сколь­ку уро­вень ра­ди­а­ции был очень вы­со­кий. (13)Там такие спе­ци­аль­ные при­спо­соб­ле­ния есть, чтобы, не за­хо­дя под плёнку, вво­дить уколы, ста­вить ка­те­тер… (14)Но всё на ли­пуч­ках, на за­моч­ках, и я на­учи­лась ими поль­зо­вать­ся: от­кры­вать и про­би­рать­ся к нему. (15)Ему стало так плохо, что я уже не могла отой­ти ни на ми­ну­ту. (16)Звал меня по­сто­ян­но. (17)Звал и звал… (18)Дру­гие ба­ро­ка­ме­ры, где ле­жа­ли Ва­си­ны со­слу­жив­цы, тоже по­лу­чив­шие боль­шую дозу об­лу­че­ния, об­слу­жи­ва­ли сол­да­ты, по­то­му что штат­ные са­ни­та­ры от­ка­зы­ва­лись, тре­буя за­щит­ной одеж­ды. (19)А я сво­е­му Васе всё хо­те­ла де­лать сама…

(20)Потом кожа на­ча­ла трес­кать­ся на его руках, ногах, всё тело по­кры­лось вол­ды­ря­ми. (21)Когда он во­ро­чал го­ло­вой, на по­душ­ке оста­ва­лись кло­чья волос. (22)А всё такое род­ное. (23)Лю­би­мое… (24)Я пы­та­лась шу­тить: «Даже удоб­но: не надо но­сить расчёску». (25)Если бы я могла вы­дер­жать фи­зи­че­ски, то я все два­дцать че­ты­ре часа не ушла бы от него и си­де­ла ря­дыш­ком. (26)По­то­му что, ве­ри­те ли, мне каж­дую ми­нут­ку, ко­то­рую я про­пу­сти­ла, было жалко… (27)И я го­то­ва была сде­лать всё, чтобы он толь­ко не думал о смер­ти… (28)И о том не думал, что бо­лезнь его ужас­ная и я его боюсь.

(29)Помню об­ры­вок ка­ко­го-то раз­го­во­ра, кто-то уве­ще­ва­ет:

− (30)Вы долж­ны не за­бы­вать: перед вами уже не муж, не лю­би­мый че­ло­век, а ра­дио­ак­тив­ный объ­ект с вы­со­кой плот­но­стью за­ра­же­ния. (31)Вы же не са­мо­убий­ца. (32)Возь­ми­те себя в руки.

(33)А я как ума­лишённая:

− (34)Я его люблю! (35)Я его люблю!

(36)Он спал, а я шеп­та­ла: «Я тебя люблю!» (37)Шла по боль­нич­но­му двору: «Я тебя люблю!» (38)Несла судно: «Я тебя люблю!»

(39)О том, что ночую у него в ба­ро­ка­ме­ре, никто из вра­чей не знал.

(40)Не до­га­ды­вал­ся. (41)Пус­ка­ли меня медсёстры. (42)Пер­вое время тоже уго­ва­ри­ва­ли:

− (43)Ты – мо­ло­дая. (44)Что ты на­ду­ма­ла? (45)Сго­ри­те вме­сте.

(46)А я, как со­бач­ка, бе­га­ла за ними, сто­я­ла ча­са­ми под две­рью, про­си­ла-умо­ля­ла. (47)И тогда они:

− (48)Чёрт с тобой! (49)Ты – не­нор­маль­ная!

(50)А мне было всё равно: я его лю­би­ла и ни­че­го не бо­я­лась. (51)Утром, перед вось­мью ча­са­ми, когда на­чи­нал­ся вра­чеб­ный обход, по­ка­зы­ва­ли мне через плёнку: «Беги!» (52)На час сбе­гаю в го­сти­ни­цу. (53)А с де­вя­ти утра до де­вя­ти ве­че­ра у меня про­пуск. (54)Ноги мои по­си­не­ли до колен, рас­пух­ли, на­столь­ко я уста­ва­ла. (55)Но моя душа была креп­че тела… (56)Моя лю­бовь…

(57)По­ни­маю: о смер­ти люди не хотят слу­шать. (58)О страш­ном…

(59)Но я вам рас­ска­за­ла о любви… (60)Как я лю­би­ла... (61)И люблю…

(62)А когда есть такая лю­бовь, нет стра­ха, нет уста­ло­сти, нет со­мне­ний, нет пре­пят­ствий.

(по С. А. Алек­си­е­вич*)

*Свет­ла­на Алек­сан­дров­на Алек­си­е­вич (род. 1948 г.) – все­мир­но из­вест­ный бе­ло­рус­ский про­за­ик, пи­шу­щий на рус­ском языке. Автор прозы о войне, о Чер­но­бы­ле. Со­зда­тель уни­каль­но­го до­ку­мен­таль­но-ху­до­же­ствен­но­го ме­то­да, ос­но­ван­но­го на бе­се­дах с ре­аль­ны­ми лю­дь­ми.